У меня так повелось – папки с фотографиями из Германии я нумеровала. То есть первая поездка 3 года назад – "Германия 1", потом замена колена – "Германия 2" ну и понеслось… Папка для этой поездки именуется "Германия 7".  Мнда, это уже седьмая моя поездка сюда… ну и… первые результаты этого приезда…

В понедельник сделали сцинтиграфию. Профессор Бэре сразу сказал – картина не отличается от того, что было в апреле. В связи с этим он абсолютно уверен, что в протезе нет ни инфекции, ни нестабильности. "Я понимаю, что тебя что-то беспокоит в колене" – начал он. "Ага, меня беспокоит такая ерунда как то, что я ходить не могу" – съязвила я в ответ. В итоге мы пришли к выводу – финальное решение за ортопедами, оставалось только дождаться его.

В среду у меня была консультация гематолога. Доктор Вольф – это отдельная песня! Мы познакомились с ним год назад, причиной знакомства была моя анемия после установки кардиостимулятора. "Вау, вау!!! Такая пациентка как ты – моя мечта! Я как раз интересуюсь тимомами, нарушениями свертываемости и последствиями длительной иммуносупрессивной терапии". Пришлось его разочаровать, что тимома у меня не подтвердилась. "А ты уверена? Точно-точно! А может сделаем биопсию? Нет… эх, жаль…". Когда после копирования ВСЕХ моих документов мне удалось вернуть его на грешную землю, то есть к моей анемии, доктор Вольф подмигнул мне "Что, желудок от железа болит?". Я удивилась, откуда он знает, доктор Вольф засмеялся "Дык все пациенты "умные", знают что анемия – значит надо пить железо. Хотя это далеко не всегда верно, есть масса других анемий, не связанных с дефицитом железа. Но… но ко мне пациенты с анемиями приходят только тогда, когда попробовали полечиться железом, но не смогли, так как  от него болит желудок. Те, у кого желудок не болит, дольше до меня не доходят". И в моей ситуации, не смотря на серию "кровавых" операций доктор Вольф упорно отказывался без дополнительной диагностики признавать железодефицитную анемию… "Ты 10 лет пьешь иммуносупрессивный препарат, ты знаешь, что он может убивать костный мозг и это может быть апластическая анемия? Или вызывать вторичные онкозаболевания. Нет, я хочу быть уверенным, что это не какой-то лейкоз…". Короче в итоге мне пришлось согласиться на пункцию костного мозга (которую доктор Вольф делал с кучей извинений за доставляемую боль, но я ж взрослая девочка и должна понимать что это – в моих интересах). Пункция к огромному разочарованию доктора Вольфа оказалась чистой: ни аплазии, ни лейкозов. И все его лечение в итоге свелось к рецепту на растворимое железо, которое обычно применяется у беременных :) Это было в сентябре прошлого года…

"Что интересного у тебя произошло с момента нашей последней встречи?" – встретил меня доктор Вольф, потирая руки. От такой постановки вопроса я немного растерялась

- А перфорация левого желудочка – это интересно?

- Что? Перфорация? Не может быть! Вау! Абалдеть! И ты жива? Как?!

- Та вот так…

- Когда это случилось?

- Не знаю. Диагностировали в декабре. На рутинной проверке стимулятора в Украине…

- Ты еще скажи, что симптомов не было?!

- В спину пульсировало…

- Ничего себе! Люди с дыркой в левой желудочке обычно мгновенно умирают, а не жалуются на то, что им в спину пульсирует.

- Так и я не жаловалась… я думала это нормально…

- В итоге закрыли дефект?

- Да, тяжелая операция… с АИКом… долго не могли решиться…

- В Украине делали?

- Нет, в Халле

- Подожди, ты ж говоришь, что диагностировали в Украине. А как ты в Халле оказалась тогда?

- Села на поезд и приехала.

- С дыркой в сердце?! Поездом?! Ты сумасшедшая!!! Страшно наверное было так ехать?

- Не очень… Когда нет выбора, действовать не страшно…

- Подожди – он пролистывает мои выписки – диагностировано 6 декабря, в Халле ты приехала 20, а прооперировали – 31 января. Почему?

- Не могли решиться…

- А ты в это время…

- Жила на квартире и ждала…

- С дыркой в сердце?!

- Ну не в больнице же я ее оставляла на это время ))))

- Это невероятно!!!

- Я знаю!

- Это же… это осложнение, которое… мммм… ээээ… могло убить тебя…

- Доктор Вольф, говорите то, что подумали – что это осложнение ДОЛЖНО БЫЛО убить меня.

- Да, должно было… Я никогда еще не видел пациента, выжившего после такого… И никогда не видел тромбофилика, пережившего операцию с АИКом. Удержать свертываемость в такой ситуации невероятно тяжело… Профессор Бухер вытянул?

- И он в том числе!

- Тебе с ним невероятно повезло! Кстати, он тебя уже видел?

- Еще нет, хочу сейчас к нему зайти…

- Давай я позвоню, узнаю на месте ли он?

- Давайте! Только сразу скажите, что все хорошо, а то он только услышав мою фамилию, перепугается…

Да, кстати об этом. Когда Вольф открыл в компе мою историю болезни, на первой странице, там, где мои данные, одна из верхних строк – "в случае экстренной ситуации связаться с:"… В этой графе первым, жирным красным шрифтом значился "профессор Михаэль Бухер, директор клиники анестезиологии" и два телефона – городской и мобильный. Второй – "доктор Бушнак" и только на третьем месте был мамин мобильный.

Бухер оказался в отпуске до понедельника и мы с доктором Вольфом наконец смогли закончить интереснейшую тему зимней перфорации и перейти к тому, ради чего собственно я пришла к нему – к порфирии. Выслушав и посмотрев меня, доктор Вольф изрек, что конечно чисто статистически это крайне маловероятно, но анализы сделать действительно стоит. Загвоздка одна – по своей гематологической части он может взять только определенные анализы, на некоторые типы порфирии. Остальными анализами заведует мой Занудушка – доктор Люберт (инфекционист и гепатолог). Поэтому у нас два пути: сделать сначала гематологические анализы и по их результатам либо идти к Люберту, либо нет или делать все анализы сразу. Второй вариант дороже, но быстрее. Но, как оказалось, к Люберту невозможно попасть следующие 3 недели – все забито. Сейчас все активно пытаются меня пропихнуть, но… Короче волей-неволей вышел первый вариант – анализы крови на некоторые виды порфирии набрали, а дальше будет видно…

А в четверг у меня были ортопеды… Посмотрели старые снимки, сделали новые, смотрели результаты сцинтиграфии. Все замечательно, но от чего ж оно болит?! Долго совещались и в итоге выдвинули теорию, что боль из-за того, что где-то ущемляется какой-то рубец или остатки связок-менисков, которые должны удалить при операции. Но бывает такое, что небольшой кусочек лишней ткани остается, он вклинивается между поверхностями протеза и болит. Поэтому любому другому человеку они бы предложили разрезать колено, убрать вкладыш (полиэтиленовую прослойку между двумя металлическими "коронками"), осмотреть хорошенько весь сустав, поудалять все рубцы, все сомнительные ткани и т. д., поставить новый вкладыш и молиться о том, чтоб это помогло. Гарантий ясное дело никаких, риск самой операции минимален – ни кровопотери, ничего, но… Когда Деланк произнес "но" я продолжила за него "при моих заболеваниях это все весьма рискованно и т. д.". Деланк рассмеялся "ты все сама знаешь. Поэтому… я пишу тебе письмо, описываю всю эту ситуацию, ты берешь его и идешь к своему профессору Бухеру. И пусть он решает – стоит рисковать или нет. Он тебя ко мне прислал, пусть он и берет на себя эту ответственность, я на себя ее не беру".

И того – ждем в понедельник возвращения Бухера из отпуска и идем к нему. После этого ситуация прояснится окончательно и можно будет принимать мое решение. А там и результаты анализов по порфирии подтянуться… Короче дело потихоньку движется, правда пока не ясно куда :)).

А пока оно движется, мы в перерывах между клиниками и т. д. гуляем. Квартира все еще не найдена, такое впечатление, что вся Германия переехала в Халле. Поэтому пока все так же живем в отеле и питаемся тем, что пошлют рестораны быстрого питания и наш кипятильник… надеюсь что эта проблема разрешится все-таки в обозримом будущем.

В общем… ждем следующей недели и тогда будут понятны дальнейшие перспективы… Держите за меня кулачки, пожалуйста!