Среди десятков ответов разных клиник, которые сводятся к «все очень плохо, помочь не можем», один, из города Халле «все очень плохо, но стоит попробовать». Месяц усиленной переписки, длинные, подробные ответы на любой мой вопрос. Бесконечные консилиумы. Иногда складывается впечатление, что я уже лично знакома со всеми «ядерщиками» из далекого Халле. С людьми, которые дают мне шанс… которые написали «даже если шансы очень невелики, их все равно нужно использовать. Оставлять все как есть нельзя!»
*****
Уже не первые почти бессонные сутки, дикие боли, температура за 38… в таком виде я появилась в отделении ядерной медицины. «Пришла за приговором» - такая мысль крутилась у меня в голове. За несправедливым смертным приговором…
Доктор Бергтер… я помню его упоминание в переписки. По привычке надеваю позитивную маску… и не важно, что в этот момент внутри меня все трусится… то ли от температуры, то ли от страха… ему знать об этом не обязательно! В этом вся моя жизнь – как бы плохо мне не было, окружающие не должны об этом знать. Для людей вне узкого круга, я – всегда позитивная и оптимистичная Гавришева. Поэтому держу улыбку и усиленно шевелю закипающими от температуры мозгами, чтобы понимать и говорить по-английски.
Почти закончилось сканирование… через стекло смотрю в кабинет и пытаюсь угадать по лицу доктора, что показало исследование. Он ободряюще улыбается мне и машет рукой. Но… но что-то не нравится мне... Он смотрит на монитор компьютера, а я напряженно вглядываюсь в его лицо и как заклинанье повторяю про себя «все хорошо, все хорошо, ничего страшного там нет!». Закусив губу от боли, усиленно стараясь не дрожать от температуры, я все еще надеюсь на то, что сканирование не подтвердит самых страшных предположений. И этот человек за стеклом… весь мир сейчас сузился до него, до его лица и взгляда. Он сейчас единственный, кто может отменить смертный приговор… вернее не вынести его…
«Пойдем, я покажу тебе результаты» - улыбается он мне в коридоре. И внутри все оборвалось… «встать, суд идет»... Приговор вынесен, его не отменить и не обжаловать. Только услышать и принять… смириться… На большом экране компьютера застыла картинка: мое тело и черное пятно вокруг сердца. Можно ничего не говорить… я знаю, что это значит… «К сожалению, инфекция вокруг сердца, она повторяет контур электрода и провода. Есть еще несколько подозрительных очагов…» - его голос как будто где-то вдалеке и как будто не обо мне. В тот момент я поняла, как чувствует себя невинно осужденный на смертную казнь…
Доктор показывает картинки, комментирует, расспрашивает обо мне, о моей работе… киваю, улыбаюсь, рассказываю… Как будто ничего страшного не произошло, как будто этот человек только что не озвучил мне страшный приговор… «Приходи завтра. Мы еще обсудим результат с профессором Бэрэ и подумаем что дальше» - я киваю и продолжаю улыбаться. А сама в этот момент больше всего на свете хочу сесть в поезд Берлин-Киев и уехать домой. Умирать… А еще больше мне хочется умереть прямо сейчас… лишь бы не решать что делать дальше, лишь бы избавиться от невыносимой боли…
*****
На следующий день я снова сижу в кабинете доктора Бергтера. Я все еще не могу до конца осознать и принять приговор. Все еще не могу поверить, что это все происходит наяву. Доктор Бергтер говорит по телефону все с новыми и новыми людьми. Вновь и вновь рассказывая мою историю. Причем начинает не со списка диагнозов, а с того, что я «журналистка, президент ассоциации миастеников, 84 года рождения и т. д.». Про год рождения он повторяет в каждом разговоре по нескольку раз… как и про то, что я очень позитивный человек. Смешной… он бы еще самой смерти рассказал, что меня нельзя забирать, потому что я… и далее по уже известному тексту.
Директор клиники ядерной медицины профессор Бэрэ пришел познакомиться со мной и «составить собственное мнение». Он стоит возле окна и внимательно изучает меня.
- Я позвонил туда, я позвонил сюда, я узнавал у фирм, могут ли они выделить электрод бесплатно, я просил помощи на операцию там-то и там-то - воодушевленно рассказывает доктор Бергтер. Я улыбаюсь, киваю и смотрю сквозь него куда-то в пустоту… - Доктор Бергтер, а вы у больной спросили о ее планах? Хочет ли она что-то предпринимать? – спрашивает профессор. Я перевожу все тот же невидящий взгляд на человека, который только что озвучил мои мысли. - Хочет ли? – как то растеряно доктор Бергтер поворачивается ко мне – Ну а как же! Мы ж делаем операцию, удаляем электрод?! Это ж единственный шанс! – по-моему, ему и в голову не приходило никакого другого решения. - Угу – без особого энтузиазма киваю головой - Ну да, есть еще проблема с кардиохирургом – возьмется ли. Но ведь фрау Гавришева будет бороться! – он говорит это с такой убежденностью, что я невольно улыбаюсь и думаю, что хоть он и считает меня оптимистом и бойцом, но в данный момент он переплюнул меня и в оптимизме, и в бойцовских качествах.
*****
Незнакомый номер телефона на экране мобильника… Знакомый голос в трубке… «Как ты? Есть какие-то новости? Что сказал кардиохирург?». Рассказываю про риски, про сомнения хирурга, снова про риски. «Держи меня в курсе, хорошо? Или давай я позвоню. Можно я через несколько дней позвоню?» - смеюсь и соглашаюсь. Он такой трогательный! Казалось бы совершенно чужой человек, но столько искренней заботы в его голосе. Как будто ему не все равно, что будет со мной - всего лишь очередной пациенткой. «Не как будто» - поправил меня внутренний голос – «ему действительно не все равно!».
*****
Захожу в уже до боли знакомые двери отделения ядерной медицины. Я уже не вздрагиваю тут… я уже приняла приговор… В коридоре меня радостно встречает незнакомый доктор и оживленно жестикулируя сообщает «Подожди тут, сейчас придет доктор Бергтер, у него замечательная новость для тебя!». И все пробегающие мимо меня врачи радостно хлопают меня по плечу и говорят о том, что все классно!
А вот и он. Весь сияет. В руках какой-то журнал…
- Выход, есть выход! Американская фирма буквально месяц назад презентовала новый кардиовертер. Все электроды под кожей. Его можно поставить даже тебе – легко и не травматично. На тебе копию статьи, покажи ее кардиохирургу. Покажи ему, что выход есть!!! А я попробую связаться с фирмой и узнать, могут ли они дать аппарат бесплатно – улыбка не сходит с его лица.
Я же в это время думаю о том, что до нового вертера еще надо дожить… и что шансов на это у меня мало… и они тают с каждым днем. Но все же, где-то глубоко в душе загорелась крохотная искорка надежды. Искорка ничтожно маленькая, но в сравнении с беспросветным мраком, который был до этого, эта искорка – уже безмерно много!
*****
Операция скоро, буквально на следующей неделе… Я подписала открыточку и пришла поблагодарить… попрощаться… на случай, если… Я прекрасно понимаю, что шансы мои ничтожно малы. Но я искренне благодарна доктору Бергтеру и Ко. За то, что определили, что со мной. За то, что, благодаря ним, впереди у меня операция. Без особой надежды на успех, но все же шанс. Мизерный, но шанс. Без них, без «ядерщиков», у меня не было бы и его…
- Я хочу, чтоб вы знали, как я благодарна вам – мне тяжело говорить, из-за усиливающегося с каждым днем легочного кровотечения в груди все булькает – Вы подарили мне шанс! Как бы не закончилась операция… но благодаря вам я хотя бы попробовала…
Он обрывает меня… Машет головой «не хочу этого слышать!». Говорит: «Я верю, что все будет хорошо!». Говорит не как дежурную фразу… он действительно верит… Я снисходительно улыбаюсь… и снова думаю о его безграничном оптимизме.
Фото на память… фото на случай… все в этот день на этот самый случай. Понимает ли он это? И надо ли, чтоб понимал? Наверное нет.. Расстроится ведь… И мне очень-очень захотелось выжить в этой передряге. Выжить хотя бы для того, чтобы доктор Бергтер не расстроился. Через 6 дней меня с легочным кровотечением заберет скорая, но сейчас я думаю о том, что если я не выживу, этот человек, удивительный и неподражаемый человек, огорчиться.
*****
- Ты, ты, ты… Ты такая… такая… - он сияет и не может подобрать слов. После моей операции прошло чуть больше месяца. Я выжила… сделала все, чтобы не расстроить его… - … живая – заканчиваю за него предложение - Нет! В смысле да, живая, но нет! Я не это имел ввиду! Ты… ты так выглядишь!!! – он просто светится от счастья – Я так рад, что все закончилось хорошо! – говорит доктор Бергтер как-то очень по-особенному. Так, как будто ему это действительно важно! И снова внутренний голос поправляет меня «Не как будто!!! Ему действительно важно!»
*****
«Где ты пропала, я же волнуюсь!» - сказанное при случайной встрече. Сказанное так искренне, что от стыда захотелось провалиться под землю.
«Я уже придумал, где мы станем для фото! Вот тут на фоне отделения, это будет очень символично!» - перед моим отъездом мы делаем новое фото. Позже он скажет об этом снимке «фрау Гавришева тут выглядит не такой уставшей, как на первом фото». Да, фрау Гавришева с первого фото умирала… фрау Гавришева с первого фото пришла проститься с ним… А Гавришева с новой фотографии собирается жить долго и счастливо! Благодаря ему! Благодаря его, казалось, неуместному оптимизму!
На прощанье он подписал мне открыточку. Несколько предложений. Но так тепло на душе от нее… Так тепло от того, что есть в этом мире вот такой вот улыбчивый, патологически оптимистичный доктор Бергтер и Господь даровал мне встречу с ним. И в результате у меня есть еще один ангел-хранитель. Рисующий картины, любящий «после работы погулять с фотоаппаратом по городу» и свято верящий в то, что «настоящий герой – это фрау Гавришева».
*****
Мой ядерный Бергтер… для меня он уже давно не человек, вынесший смертный приговор. Для меня он человек, давший шанс. Он не держал мое сердце в руках, как доктор Бушнак, он не обеспечивал мою жизнедеятельность во время операции и после нее, как профессор Бухер. Он просто был неравнодушным. И иногда одного неравнодушия достаточно для того, что бы у человека появился шанс. Ведь без Бергтера, без его неуемного желания помочь мне, не было бы диагноза, а значит, не было бы операции… ничего б уже не было… Спасибо ему! Спасибо за каждый прожитый мной день! Прожитый благодаря его неравнодушию!!!
